Исчезнувшие близнецы - Страница 52

Петерсон кивнул секретарю, который объявил слушание дела.

– Дело номер 13 Р 6268 «Иск об опеке над Леной Вудвард», отложенное слушанием по решению суда.

Ширли, Уолтер и Кэтрин подошли к судье.

– В протоколе отражено, – сказал судья Петерсон, – что слушание по делу отложено на сегодняшний день по вынесенному мною решению, поскольку миссис Локхарт было приказано обнародовать перед судом информацию, не защищенную законом о привилегированном праве, и она отказалась. Я продолжаю слушание по данному делу, оказывая любезность миссис Локхарт, чтобы она смогла осознать свою ошибку и должным образом выполнить мои требования. – Он взглянул поверх очков на стоящих перед ним адвокатов. – Судя по присутствию мистера Дженкинса, я так понимаю, что миссис Локхарт намерена оспорить мое решение. Я прав, мистер Дженкинс?

Уолтер Дженкинс в темно-синем в полоску костюме, идеально сидящем на его крупной (почти 190 см) фигуре, в белой рубашке с монограммой и галстуком от «Бриони» с изображением цветов, бывший президент ассоциации адвокатов и учредитель одной из ведущих юридических фирм в Чикаго царственно стоял у стола и прямо, не отводя взгляда, смотрел в глаза судье Петерсону.

– Совершенно верно, – высокопарно ответил Дженкинс. – Миссис Локхарт намерена следовать статье 1.6 Кодекса нашего штата, определяющей профессиональное поведение адвоката: «Адвокат не имеет права разглашать информацию, касающуюся клиента, если только сам клиент не дает обоснованного согласия». Миссис Вудвард своего согласия не давала, и миссис Локхарт справедливо отказывается обнародовать любую информацию, касающуюся ее клиентки, что включает и ответы на ваши настойчивые вопросы. Ваша честь отлично знает, что на привилегированном праве «клиент – адвокат» и построена вся система американского законодательства: никто не может пробить стену конфиденциальности, на которую рассчитывает каждый клиент, когда общается со своим адвокатом. Все, доверенное адвокату за закрытыми дверями кабинета, является строго личной и конфиденциальной информацией. И в этом случае миссис Локхарт просто не имеет права разглашать конфиденциальную информацию.

Петерсон постучал карандашом по столу и склонил голову к левому плечу.

– У вас есть что ответить, мистер Ширли?

– А разве тут нужно что-то отвечать? – фыркнул Ширли с характерным для штата Теннесси тягучим акцентом. – Вы вынесли судебное решение, миссис Локхарт отказывается его исполнять. Мистер Дженкинс может сколько угодно разливаться соловьем по всему центру Дели, но на факты это не повлияет. Артур утверждает, что его мать страдает от старческой деменции, а именно: у нее навязчивая мания, что некая воображаемая женщина по имени Каролина семьдесят лет назад родила воображаемых детей, которых – почему именно их? – миссис Вудвард хочет разыскать. Далее мой клиент утверждает, что даже если эта одержимость серьезно не сказывается на ее психическом здоровье, беспринципные адвокаты и детективы стремятся лишить ее значительной части сбережений, чтобы продолжать смехотворные поиски этих несуществующих детей.

Ширли начал мерить шагами зал судебных заседаний.

– Два дня назад, когда я уведомил Вашу честь, что миссис Локхарт, вероятнее всего, будет представлять миссис Вудвард в этом скандальном предприятии, и потребовал назначить независимого адвоката, Ваша честь совершенно справедливо поинтересовались у миссис Локхарт сутью дела, в котором она представляет свою клиентку, – не конфиденциальной, заметьте, информацией, а всего лишь сутью дела, которым она занимается. Такой вот простой вопрос. И как она поступила? Миссис Локхарт отказалась. Какое еще более очевидное признание вины вам нужно? Она намерена продолжать извлекать выгоду из этого мнимого дела до тех пор, пока у миссис Вудвард будут деньги. Но в этом она никогда не признается, поэтому говорит: «Это конфиденциальная информация». На самом деле это не так. Вы совершенно справедливо заметили, Ваша честь, что общение с клиентом не является сутью дела, а следовательно, суть дела не защищена законом о конфиденциальности. Таким образом, абсолютно законно не только ваше требование, но и необходимость защищать интересы бедной, недееспособной женщины. Своей упрямой несговорчивостью миссис Локхарт вопиющим образом попирает полномочия этого суда о наследстве. Она считает, что она выше закона, и мне кажется, что этот суд должен преподать ей урок. Никто не может быть над законом. Мы советуем вам заставить ее ответить на ваши законно поставленные вопросы, наказав за неуважение к суду, включая даже заключение под стражу, пока она не снимет с себя подозрения в неуважении к суду и не скажет правду.

Собравшиеся громко загудели, судье даже пришлось несколько раз ударить молотком.

– Мне очистить зал суда?

– Могу я, Ваша честь, ответить на замечания мистера Ширли? – спросил Дженкинс и глубоко вздохнул.

Петерсон замахал руками:

– Нет. Я услышал достаточно. – Он посмотрел на Кэтрин и бесстрастно продолжил: – Суд обеспокоен тем, что действия миссис Вудвард могут губительно отразиться как на ее здоровье, так и на финансовом благополучии. Это совершенно не означает, что я принимаю бездоказательные обвинения истца за истину, но они всерьез меня обеспокоили. Особенно когда привилегированное право «клиент – адвокат» используется как ширма, чтобы прикрыть соучастие адвоката в финансовой афере. Я не говорю, что верю в целом или частично обвинениям Артура Вудварда, речь идет только о том, что я отношусь к ним достаточно серьезно, чтобы воспользоваться своими правами как судьи по гражданским делам и провести дальнейшее расследование. Вы понимаете меня, миссис Локхарт?