Исчезнувшие близнецы - Страница 36

– Жестокость нацистов просто не укладывается в голове, Лиам. Не верится, что через такое довелось пройти людям. Но во второй раз, хотя рассказ Лены звучит не менее ужасающе, я справлюсь. Я как адвокат сейчас действительно могу помочь – а это совсем другое дело. Если я помогу Лене перевернуть эту страницу ее жизни – найдем мы этих детей или нет – ну, ты понимаешь…

Лиам улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

– Расскажи мне о медицинских документах.

– Еще с утра я получила по почте эти документы, а потом созвонилась с доктором Уоткинсом. Это терапевт Лены, он лечит ее уже четверть века. В самих записях никаких симптомов или упоминаний о лечении умственного расстройства нет. Имеются записи о том, что доктор Уоткинс обсуждал с Леной ее умственную активность. Он пишет: «сфокусирована, жалобы на рассеянность отсутствуют, нет случаев дезориентации или нездравого суждения».

– Что ж, отлично! Где же Артур будет искать поддержку врачей, чтобы удовлетворить иск об опекунстве?

– С записями полный порядок. Несколько вопросов возникло у меня после разговора с врачом. Он отметил возросшую тревогу, но полагает, что это из-за одержимости Лены двумя детьми.

Лиам поморщился:

– Он так и сказал: «одержимости?»

Кэтрин кивнула:

– Но никакого распада психики. Доктор Уоткинс сказал, что один из трех пожилых людей умирает от болезни Альцгеймера, и две трети из них – женщины, однако подобных симптомов у Лены не обнаружено. Я поинтересовалась, порекомендовал бы он обследовать ее на старческую деменцию. И он признал, что не видит в этом смысла. Во время регулярных осмотров он обследовал ее психическое здоровье, как обычно обследует восьмидесятилетнюю пожилую женщину, и она выглядела здоровой. Он не видит ни малейшего повода приписать дополнительные обследования, например энцефалографию или нейропсихологическое обследование.

Лиам пожал плечами:

– И почему ты волнуешься?

– Он явно был обеспокоен ее одержимостью детьми Каролины. В прошлом году Лена вопреки его совету все-таки съездила в Польшу. Он рекомендовал, раз уж она так хотела поехать, взять с собой Артура или какую-нибудь подругу и предупреждал, что ей опасно путешествовать одной. Лена ответила, что не хочет вмешивать в это дело Артура, а больше ей не с кем туда поехать, поэтому она отправится в Польшу одна, нравится это доктору или нет.

Лиам покачал головой:

– Врачи не любят, когда пациенты не прислушиваются к их советам. Почему доктор Уоткинс не хотел, чтобы она ехала?

– По физическим причинам. Она ходит с тростью, потому что у нее серьезно поражены артритом ноги и колени. Временами она не может сохранять равновесие. И ей уже восемьдесят девять лет! По мнению врача, поведение пациента, который, отмахиваясь от явных угроз и рекомендаций врачей, отправляется в столь утомительное путешествие, чтобы найти детей, вполне может быть расценено как одержимость. И когда я сообщила ему, что Артур утверждает, будто она бредит, врач ответил, что подобное поведение вызывает опасение.

– Лена одержима иллюзиями?

– Такого диагноза он не ставит, но сказал, что не стал бы его исключать. А потом мне прочли лекцию о маниакальном поведении. Существует два типа маний: бредовое расстройство – решительная вера в то, что в реальном мире невозможно, например что твоим телом завладели марсиане, и не бред – теоретически возможность существует, но немыслимая и иррациональная. Такие люди верят, что их преследует, например, ЦРУ. Если только у Лены нет достаточных оснований считать, что Каролина и ее дети существуют, подобная уверенность, которая становится смыслом жизни, может расцениваться как психологическое расстройство.

– И Артур утверждает, что она все свое время и деньги тратит на поиски этих детей.

– Дело в том, Лиам, что любое доказательство существования детей Каролины, каким бы косвенным оно ни было, развенчает диагноз расстройства.

– Значит, дело за малым: нам необходимо добыть доказательства. Вкусное мороженое?

– М-м-м…

Глава пятнадцатая

– Во время нашей последней встречи вы поведали мне очень трогательную историю о вас с Каролиной, о том, как она спасла вам жизнь. Я понимаю, почему вы хотите выполнить свое обещание. Но вы так и не объяснили, что именно вы ей обещали.

– Я пообещала вернуться и разыскать ее детей.

– А еще вы говорили, что должны поделиться с ними некой информацией. Но так и не сказали, какой именно.

– Кэтрин, это очень личное. Я не пытаюсь что-то от вас утаить, но вам действительно необходимо знать это сейчас?

– Наверное, нет, но, будучи вашим адвокатом, я должна построить защиту, основанную на фактах. В иске Артура, слушание по которому скоро назначат, он утверждает, что вы одержимы манией. Если делу дадут ход, мне придется представлять доказательства, что это не так.

– Я понимаю, – мягко сказала Лена. – Хорошо, я скажу.

Она собралась уже заговорить, но Кэтрин ее остановила:

– Если вы предпочитаете немного подождать с признанием, можно подождать.

Лена кивнула:

– Отлично. Тогда давайте подождем.

– По-моему, мы остановились на начале 1942 года. Вы сказали, что обстоятельства изменились кардинально.

– Да, изменились. Но до этого у меня произошел инцидент с Рольфом.

– Рольф был надсмотрщиком на моем участке и постоянно ко мне цеплялся. Он был жирным, рыжеволосым, с красным лицом. Лет ему было двадцать восемь, может, тридцать. Такой тучный здоровяк под метр девяносто и весом под сто килограммов. Он был напыщенным, неприятным типом – другими словами не скажешь. Он расхаживал по Цеху, задираясь ко всем, и полагал, что может иметь любую женщину, какую пожелает. И я входила в это число. В начале года он начал околачиваться возле моего рабочего места, отпуская непристойные шуточки и хвастаясь своими сексуальными подвигами.